Кто может заниматься толкованием Корана?

Богословы высказывали разные мнения относительно того, кто может комментировать коранические откровения, однако все они были убеждены в том, что справиться с этим ответственным делом по силам только выдающимся улемам. Ибн Абу аль-Хавари рассказывал, что в 185/801 году он вместе с несколькими людьми, искавшими знания, пришёл к дому аль-Фудайля ибн ‘Ияда. Им не было позволено войти, и тогда один из них сказал: «Если что-то и заставит его выйти из дома, так это чтение Корана». Чтец начал читать Коран, и через некоторое время аль-Фудайль выглянул из небольшого окна. Люди поприветствовали его и спросили: «Как твои дела, Абу ‘Али? Как твоё самочувствие?» Он ответил: «Аллах даровал мне благополучие, а вы причиняете мне неудобство. Вы совершаете дела, которые никто до вас не совершал в исламе. Поистине, мы принадлежим Аллаха, и, поистине, мы вернёмся к Нему. Мы не искали знания так, как это делаете вы. Когда мы приходили к наставникам, то не считали себя достойными садиться рядом с ними. Мы садились поодаль и прислушивались к тому, что они говорили, а если не могли расслышать что-то, то просили повторить, и мы всё записывали. А вы ищете знания, подобно невеждам, и вы пренебрегаете Книгой Аллаха. Если бы вы изучили Книгу Аллаха, то нашли бы в ней всё необходимое». Люди ответили: «Но мы уже изучили Коран». Он сказал: «Поистине, чтобы изучить Коран, вам нужно потратить ваши жизни и жизни ваших детей». Они спросили: «Что это значит, Абу ‘Али?» Он пояснил: «Вы не изучите Корана, пока не узнаете, как изменяются его слова по флексиям и окончаниям, что в нём изложено ясно, а что нуждается в толковании, что отменяет предыдущие аяты, а что было отменено. Изучив это, вы перестанете нуждаться в словах аль-Фудайля и Ибн ‘Уяйны». В таком виде эта историю приводится у Абу ‘Абдаллаха аль-Куртуби, а Абу Исхак ас-Саляби приводит её в передаче Абу Насра Са‘ида ар-Рамли [Куртуби 1/39-40, Саляби 1/17].

Согласно некоторым авторам, комментатор Корана должен прекрасно разбираться сразу в пятнадцати религиозных дисциплинах [Иткан [1]/771-772, Учение о толковании Корана [1]/75-78].

Первая из них — лексикология (люга), которая позволяет постичь значения слов. Муджахид говорил: «Ни одному из тех, кто верует в Аллаха и в последний день, не дозволено рассуждать о Писании Аллаха, если он не владеет говорами арабов» [Заркаши 1/292]. Комментируя эти слова, имам ас-Суюты пишет: «Причём недостаточно иметь только поверхностные знания, потому что слово может иметь несколько значений, и в таком случае он будет знать только одно из значений, тогда как в тексте слово будет иметь другое значение».

Вторая — синтаксис (нахв). Значения слов изменяются и преобразуются с изменением его грамматической формы, и это нельзя не учитывать. Абу ‘Убайд рассказывал, что аль-Хасана аль-Басри как-то спросили о человеке, который изучает арабский язык, чтобы хорошо говорить на нём и тем самым выправить чтение Корана. Аль-Хасан сказал: «Хорошо, что он учит язык. Ведь человек, читая Коран, может неверно произнести аят и погибнуть из-за этого».

Третья — морфология (тасриф), которая изучает модели слов и породы глаголов. Известный филолог и комментатор Корана Ибн Фарис аль-Казвини (ум. 395/1004) сказал: «Кто прошёл мимо этой науки, тот прошёл мимо главного, ведь если, допустим, встречается слово неясного значения, то в совокупности своих форм оно становится ясным во всех своих составляющих».

Четвёртая — словообразование (иштикак). Если слово может быть образовано от двух разных корней, его смысл может меняться в зависимости от этого. Например, арабское слово масих ‘мессия’ может быть образовано от слов сийаха ‘странствование’ и масх ‘помазание’.

Пятая, шестая и седьмая — науки о значениях (ма‘ани), изъяснении (байан) и фигурах речи (бади‘). С помощью первой из них познаются особенности построения речи в зависимости от её смысла, с помощью второй — особенности речи в плане ясности и скрытности обозначения выражаемого, а с помощью третьей — способы украшения речи. Эти три науки, по словам имама ас-Суюты, «составляют науку о красноречии, которая есть один из первых столпов толкователя, ибо она необходима, чтобы не нарушить приметы неподражаемости, которая познаётся с помощью этих дисциплин».

Знаменитый хорезмский филолог Сирадж-ад-дин ас-Саккаки (ум. 626/1229) сказал: «Узнай, что неподражаемость Корана — вещь удивительная, она может быть осознана, но не описана, как верность размера стиха, которая осознаётся, но не поддаётся описанию, или как навигация. А если человеку не дано безупречное чутьё, то познать неподражаемость он может, только освоив две науки — науку о значениях и науку об изъяснении».

‘Изз-ад-дин Ибн Абу аль-Хадид (ум. 656/1258) сказал: «Узнай, что умение отличить чистую речь от речи, совершенной по чистоте, изящное слово от предела изящества возможно только при наличии вкуса. Это невозможно доказать аргументами. Возьмём двух девушек. Одна — с белой, слегка розоватой кожей, с изящными губами, тонкой линией рта, черноокая, с гладкими щёками, грациозным носиком, стройным станом. Другая уступает ей по всем этим качествам и достоинствам, однако для глаз и сердец она привлекательней. Никто не может понять, почему это так. Почувствовать и увидеть это можно, а объяснить нельзя. Так же и речь. Однако между примерами есть разница, так как постичь красоту и миловидность лица и предпочесть одно лицо другому может каждый, кто обладает верным глазом, речь же оценивается только чутьём. Не каждый, кто занимается грамматикой и лексикой, обладает этим чутьём и может быть критиком речи. Обладатели чутья — это те, кто занимался наукой изъяснения и упражнялся в посланиях, речах, сочинительстве, поэзии и в совершенстве освоил всё это, полностью овладев этими навыками. Именно к таким людям следует обращаться, чтобы постичь суть речи и предпочесть одно высказывание другому».

Восьмая — наука о традициях чтения Корана — кираатах. С её помощью постигается искусство произнесения Корана, и, ориентируясь на существующие традиции чтения, можно одни из возможных вариантов предпочесть другим.

Девятая — основы религии (усуль ад-дин). Комментатор при толковании неочевидных аятов нуждается в знании основных исламских воззрений, потому что некоторые аяты, на первый взгляд, указывают на то, что в действительности нельзя приписывать Аллаху. И необходимо знать, что в мусульманских убеждениях недопустимо, что — обязательно, а что — дозволено.

Десятая — основы законоведения (усуль аль-фикх). Эта наука учит обосновывать религиозные предписания путём углубленного проникновения в смысл текста.

Одиннадцатая — причины ниспослания (асбаб ан-нузуль) и коранические повествования (кисас). Знание этих наук позволяет понять смысл аята применительно к тому, относительно чего он был ниспослан.

Двенадцатая — отменяющее и отменённое (насих ва мансух). Изучив эту науку, толкователь может установить, какие коранические предписания потеряли юридическую силу, а какие остаются в силе.

Тринадцатая — законоведение (фикх), которое позволяет извлекать из коранических аятов второстепенные предписания, касающиеся обрядов поклонения и взаимоотношений между людьми.

Четырнадцатая — наука о хадисах и их терминологии (мусталях ‘ильм аль-хадис). Хадисы, составляющие вторую часть Божьего откровения, играют важнейшую роль в толковании Корана, и комментатор должен различать достоверные, хорошие, слабые, выдуманные, восходящие, прерванные, отосланные и другие сообщения.

Пятнадцатая — интуиция (маухиба), которую Аллах дарует тому, кому пожелает. Для обретения интуиции человек должен проводить время в кругу праведных богословов, усердно приобретать знания, использовать их на практике, обучать им другим и делать это исключительно ради Аллаха, Который одаряет богобоязненных и искренних рабов без расчёта.

Ибн Абу ад-Дунья говорил: «В коранические науки можно углубляться как в безбрежное море». Он же говорил: «Эти науки — как инструменты толкователя. Если человек не овладел ими, он не толкователь. Тот же, кто толкует, не прибегая к ним, тот высказывает исключительно собственное мнение, что недопустимо. Если же он использует их в толковании, его мнение не попадает под запрет» [Иткан [1]/772-773, Учение о толковании Корана [1]/78].

Аз-Заркаши сказал: «Исследователю не даётся понимание смысла Откровения и не открываются ему тайны его, если в его сердце ересь, или спесь, или пристрастие, или любовь к земному, или если он упорствует в грехе, или он не силён в вере и мало стремится упрочить её, или опирается на слова толкователя, не обладающего знанием или использующего лишь то, чего достиг своим умом. Всё это — завесы и преграды, и одни из них оказываются прочнее других» [Заркаши 2/180-181, Учение о толковании Корана [1]/78].

Правдивость этого высказывания подтверждается словами Аллаха: «Я отвращу от Моих знамений тех, которые превознеслись на земле без всякого права на то» (сура 7 «Ограды», аят 146). Ибн Абу Хатим сообщил, что Суфьян ибн ‘Уяйна сказал: «Это значит: Я лишу их понимания Корана и тем самым отвращу их от Моих знамений». Аль-Фирьяби сказал: «Это значит: Я помешаю их сердцам размышлять над Моим велением» [Ибн Абу Хатим 8983, 8984].